Он сказал, что так не бывает, но при этом гасил окурок чересчур долго. Я вижу, как нервничают его пальцы и медленно тухнет огонек в пепельнице. Я стараюсь не слышать, как громко проехалась по полу табуретка, когда он резко поднялся. Я пытаюсь не заметить опустившуюся руку на мое плечо: всего одно мгновение. «Да ты боишься», - думаю про себя, а слышу:

- Ты меня не проводишь?

Покорно поднимаюсь, подхожу к двери и, прислонившись к стене, насмешливо наблюдаю, как он завязывает шнурки на ботинках. Вот он, практически на коленях передо мной. Такой важный и такой нелепый. Я смотрю, как он поднялся: лицо слегка покраснело, пальцы еще сжаты, как будто продолжает возню со шнурками. 

- Я позвоню, - не глядя в глаза, добавляет он и не решается надеть куртку.

- Не стоит, завтра буду спать до обеда, - улыбаюсь я. – Куртку-то надень, на улице дождь.

- Да-да, конечно, - рассеянно отвечает он и дергает ручку двери.

Дверь не открывается. Я смеюсь и поворачиваю замок:

- Счастливого пути.

Он переносит ногу через порог и вдруг ставит обратно:

- Оля… прости.

- Да всё в порядке. Иди уже. Ты ей нужен.

Я скрещиваю руки на груди, чтобы унять дрожь и улыбаюсь, чтобы задержать подступающие слезы. Он продолжает топтаться на месте и тут пытается сделать невообразимую глупость, наклоняясь ко мне с поцелуем. Только этого еще не хватало. Мне смешно. Он резко отпрянул назад и всё его лицо выражает обиду и уязвленное самолюбие.

- Почему ты всегда смеешься? – цедит сквозь зубы и рывком открывает дверь. – Ты непробиваемая.

Защелкиваю замок и прислушиваюсь, как затихают его шаги. Зашумел лифт, разъехались двери, сомкнулись. Равномерный гул. Сейчас он на третьем этаже, теперь на втором. Первый. Только не смотри в окно… Нет, искушение слишком сильно. Я припадаю лбом к стеклу и смотрю, как в темноте шагает одинокий человек. «Ты не надел куртку», - с нежностью думаю я. 

На оконном стекле остался влажный след. Кто сказал, что я непробиваемая? 

Сажусь, кладу руки на стол, на них – голову. Я знаю, как беспомощно выглядят вздрагивающие плечи. И эта соленая вода – зачем она? Иду в ванную, чтобы смыть с лица всё, что осталось после него. Я снова непробиваемая, только отражение в зеркале показывает покрасневшие глаза и кончик носа. «Ты такая смешная», - пытаюсь думать в своем ключе. Но почему-то больше не смешно.